Неточные совпадения
Хотя свет этот начинал уже походить на тусклое освещение, разливаемое сальной свечой подьячего, но от окончательного подьячества его спасли связи и старая складка государственности, приобретенная еще в
школе. Тем не менее он и от чада сальной свечки был бы не прочь, если б убедился, что этот чад
ведет к цели.
«Теперь необходимо еще одно, чтоб у меня здесь была
школа». И Бизюкина, вручив Ермошке десять медных пятаков,
велела заманить
к ней с улицы, сколько он может, мальчишек, сказав каждому из них, что они у нее получат еще по другому пятаку.
— Я вам мое мнение сказал, — отвечал лекарь. — Я себе давно решил, что все хлопоты об устройстве врачебной части в селениях ни
к чему не
поведут, кроме обременения крестьян, и давно перестал об этом думать, а думаю о лечении народа от глупости, об устройстве хорошей, настоящей
школы, сообразной вкусам народа и настоящей потребности, то есть чтобы все эти гуманные принципы педагогии прочь, а завести
школы, соответственные нравам народа, спартанские, с бойлом.
О чем, бывало, ни заговоришь с ним, он все сводит
к одному: в городе душно и скучно жить, у общества нет высших интересов, оно
ведет тусклую, бессмысленную жизнь, разнообразя ее насилием, грубым развратом и лицемерием; подлецы сыты и одеты, а честные питаются крохами; нужны
школы, местная газета с честным направлением, театр, публичные чтения, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтоб общество сознало себя и ужаснулось.
Хорошо. На другой день домине Галушкинский должен был
вести нас
к начальнику, помощнику и глазным учителям
школ; для чего одели нас в новые, долгополые суконные киреи. Новость эта восхищала нас. В самом деле, приятно перерядиться из вечного халата, хотя бы и из китайки сделанного, в суконную, в важно облекающую нас кирею, изукрашенную тесьмами, снурками и кистями.
Так куда же было пану Кнышевскому подумать тягаться с батенькою, так уважаемым и чтимым не только всею полковою старшиною, но и самим ясновельможным паном полковником? Где бы и как он ни
повел дело, все бы дошло до рассудительности пана полковника, который один решал все и всякого рода дела. Мог ли выиграть ничтожный дьячок против батеньки, который был"пан на всю губу"? И потому он и бросил все дело, униженно прося батеньку, чтобы уже ни один паныч не ходил
к нему в
школу.
Человек, «заеденный средою», изображался иногда в
повестях тургеневской
школы довольно живо; но самая «среда» и ее отношение
к человеку рисовались бледно и слабо.
Государь император, имея в виду, что при многих воинских частях также учреждены воскресные бесплатные
школы, что по затруднительности за ними надзора злоумышленные люди могут и в этих
школах проводить вредные и ложные учения, что притом обнаружены уже некоторые преступные покушения увлечь и нижних чинов
к нарушению долга службы и присяги, высочайше
повелеть соизволил, в предупреждение могущих быть пагубных последствий, ныне же закрыть все учрежденные при войсках воскресные
школы и вообще всякие училища для лиц, не принадлежащих
к военному ведомству, и впредь никаких сборищ посторонних людей в зданиях, занимаемых войсками, отнюдь не допускать».
У одних (преимущественно у современных представителей «религиозно-исторической»
школы в протестантизме) это сближение делается чересчур внешне и тенденциозно, а другими столь же тенденциозно затушевывается; религиозно осмысленное сравнительное изучение культов есть одна из задач, настоятельно вытекающих из правильного понимания природы религиозного процесса в язычестве.» [«Знаете, что когда вы были язычниками — έθνη, то ходили
к безгласным идолам так, как бы
вели вас — ως αν ήγεσθε άπαγόμενοι» (1 Кор.
Хрящева ему рекомендовали в Москве. Он учился когда-то в тамошней сельскохозяйственной
школе, ходил в управляющих больше двадцати лет, знал землемерную часть, мог
вести и винокуренный завод, но льнул больше всего
к лесоводству; был вдов и бездетен.
К таким трем романистам, составляющим теперь генеральный штаб парижской реальной
школы, я и
поведу читателя.
Хотя государь Николай Павлович был, несомненно, расположен
к нему, хотя он был любимцем императрицы Марии Федоровны, знавшей, как привязан был
к нему ее покойный сын, но все же граф Аракчеев хорошо понимал, что ему теперь придется разделить влияние на ход государственных дел с новыми, близкими государю людьми, людьми другой
школы, другого направления, которые не простят ему его прежнего могущества, с которыми ему придется
вести борьбу, и еще неизвестно, на чью сторону станет государь.